ВКЛАД НЕОСТАЛИНИСТА В НЕОТОТАЛИТАРИЗМ
ВКЛАД НЕОСТАЛИНИСТА В НЕОТОТАЛИТАРИЗМ
Несмотря на вал упоминаний имени Сталина на обложках «патриотической» публицистики и столь же безумный ор как бы просталинской клики, мы все же уверены, что «сталинизм-2» в нашей стране невозможен. Ни в виде возрождения сталинских практик, которые в народе мнятся актами справедливого возмездия неким нерадивым посредникам между Руководством и народом. Ни в виде лубочного сталинского мифа «за все хорошее против всего плохого». Первое для нынешней власти – терроризм и очевидно, получит жесткий репрессивный ответ от «посредников». Второе – абсурдно по сути, ведь любая российская власть во все времена своего существования и так стояла «за все хорошее против всего плохого», и помощь покойника ей в этом не требуется.
Сталинизм-2 (сталинский извод коммунистического социализма) невозможен так же и по причине идейной его нищеты.
Ведь Сталин не Фукуяма и не оставил ни одного значимого идеологического бестселлера, в котором бы четко были прописаны цели Истории (пусть даже и ложные) и который можно было бы раздергать на цитаты, как цитаты Мао.
Про реального человека-Сталина, образом которого потрясают неосталинисты, мы даже не знаем, был ли он коммунистическим фанатиком или прожженным циником, сражающимся за власть ради власти. Слишком тот был занят всегда откручиванием голов у своих товарищей по партии, превратив свою биографию в уголовный триллер.
Вернее, если 70 лет мы все же готовы были относить Сталина к фанатикам коммунизма и так его судить – хотел, мол, как лучше, а получилось, как всегда, то пожив при откровенно бесстыдном режиме циников, стали подозревать, что и «Великий Иосиф» изначально тоже был точно такой же и вся его идеология растворилась в злобе, паранойе и карьеризме. М. Алданов писал, что «фанатиков там не было никаких», а он, безусловно, был много ближе к явлению, чем мы с вами сегодня. Превращать Сталина, таким образом, теперь в знамя и следовать за ним вряд ли приведет к чему-нибудь «хорошему» даже в координатах завзятого неосталиниста.
Впрочем, все это отнюдь не снижает тот вред, который идет от темы целиком.
Да, мы вас «успокоили»: сталинизм в России двадцать первого века кажется уже невозможным, однако, если что-то пойдет не так и отходы (просталинской риторики) просочатся в социальную почву, то будем иметь огромную экологическую катастрофу.
Сталинизмом действительно бессмысленно пугать 21 век. Это все равно, что пугать Чингисханом. Но 21 век, увы, может оказаться страшен сам и по себе. В 21 веке обыватели основательно забыли (на уровне физической сопричастности) Большую войну, превратив ее в религиозный культ и компьютерную игру, и многое на уровне «разрешения себе» и «индульгенции греха» готовы повторить.
Даже ядерные взрывы и радиация уже не кажутся фатальными современникам, как человеку 20 века. Те слышали о Хиросиме, о девочке, которая клеила бумажных журавликов, чтобы не умереть, и боялись. А эти: «Подумаешь, наденем защитную форму, маски и противогазы и перекантуемся в бункере с сериалами, вырастим овощи на полках». Пандемия научила не бояться, а технология позволяет приспособиться.
21 век обесценил и две другие священные коровы 20 века – «демократию» и «свободу слова». Демократические страны как бы еще более демократизировались благодаря своим массовым культурам, но одновременно с этим показали, что демократическое следование коллективным желаниям заводит общества в тупики, а демократические желания часто навязываются врагами свобод.
(Мы с В. Пастуховым, например, считаем, что к таковым относятся английский Брекзит и борьба за каталонский суверенитет.)
Что касается свободы слова, то на нее происходит массированное нападение со стороны демократических парламентов (вот чудеса-то!), а еще более демократические частные социальные сети сами ограничивают свободу высказывания и банят неугодных.
Если образованному обществу тоталитарного СССР казалось, что «свобода слова» – ключ к демократической трансформации, то в одной из формально крупнейших ныне республик, России, 145 млн человек легко согласились с необходимостью государственных правил ее применения, т. е. ограничения.
Что будет, однако, если в этот антилиберальный суп добавить щепотку сталинского мировосприятия? Да ничего хорошего.
Сталинист, между прочим, прибавляет, что убивать людей вполне возможно, если это оправдано высшей целью счастья неубитых. Если сталинист 30-х годов прошлого века был¸ очевидно, обманут, то обобщенный «Иванов» 21 века – откровенный мерзавец, с сознательной терпимостью относящийся к пыткам, расстрелам, Гулагу, лишению имущества (раскулачивания), если в глобальной «монопольке» он в конечном итоге оказывается при машине и дачке. Значит, это было оправданно, спасибо Сталину родному!
Не откажу себе в удовольствии процитировать современную публицистику.
«…уже в 1934–35 гг. сельское хозяйство СССР вышло на новый, более высокий уровень. Кого-то пришлось изъять из этого процесса – расстрелять, отправить в ГУЛАГ, просто выселить в Казахстан. Кто-то уехал в город на заводы или добровольцем на стройки СССР, или же учиться в ВУЗы – студенты новой власти требовались позарез, причем в миллионных количествах. Но зато те, кто остался в советском сельском хозяйстве, почувствовали, что все же работать коллективом гораздо лучше», – так пишет «сталинист».
Кого-то изъяли, зато у других… Вот мысль!
Современный сталинист не видит ничего страшного либо уникального в сотнях тысячах сталинских расстрелянных (считается, что в 30-х компактно во времени расстреляли больше полумиллиона человек, «некомпактно» умертвили, конечно, много больше) и в том, что «достижения народного хозяйства» – это верхушка Гулага, на 9/10 скрытого в темноте чудовищной эксплуатации. Но разве история мировой цивилизации – это вообще не бесконечная мясорубка и эксплуатация? Какой же смысл выделять в ней один из ее чуланов? Ведь убивали раньше, будут убивать и позже. Важнее, чтоб в итоге получался благотворный исторический компост, на котором произрастет город-сад и в котором батон «нарезного» будет стоить 13 копеек, а килограмм кофе – два рубля.
Терпимость к бесправию и государственному насилию – уникальный случай в истории государства, только что вынырнувшего из колоссального насилия. Причем историки и философы спорят, насколько он отвечает некоему «историческому коду», народной константе. Во всяком случае, это то, что прибавляет современный сталинист к современному неототалитаризму, на котором уже произросли преследование «иностранных агентов», отравление Навального и глухой ропот деморализованной, напуганной происходящим сползанием в прошлое общественности. Ропот – это пока всё.
Фото: Виктор Логинов (Viktor Loginov)/Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0
Комментарии
Отправить комментарий