События в Китае заставили телепропагандистов задвинуть поднадоевшие Украину и Донбасс, однако снова возбудили любовь россиян к тоталитаризму
Любовь к тоталитаризму выразилась в восхищении, как ловко Китай принялся бороться с вирусом, «приняв цивилизационный удар на себя». В считанные часы он изолировал что-то около 60 млн. человек, в сравнении –как пол-России. Дороги там теперь патрулируют медицинские работники в спецодежде с автоматами в руках (показывается). Никто не просочится, - ни туда, ни сюда. Так же принят закон об уголовной ответственности за буквальное оплевывание окружающих.
Сергей Митрофанов
Надо будет, выроют и рвы, и напустят в них злых ядовитых крокодилов. Легко. А внутри закрытого периметра тоже применяют спецмеры. Например, запаивают квартиры потенциально заболевших, да еще и укрепляют их двери стальным рельсом, чтоб не выбрались. Непонятно, как сидящие внутри получают пищу. Главное, однако, что все это не могло не вызвать, прилив энтузиазма у российских экспертов: вот бы и нам так же, можно даже без вируса. Например, запаять Навального в своей квартире, да и других «несогласных».
Однако нашлись и скептики. Прежде всего, это польский журналист Якуб Корейба. Он, видимо, только что вернулся из отпуска, поскольку успел отпустить подобие бороды. Прикрываясь ею, он имел бессовестность скептически отозваться о Китае. Там якобы не все так хорошо, как они подают. Корейбу быстро заткнули и поставили на место: «А вы там, в Польше, вообще только болтать можете». Слабо же вам запаивать своих граждан в квартирах.
Второй, кто попытался составить оппозицию – телевизионный оппортунист Андрей Никулин. Он попытался протолкнуть троцкистскую мыслишку о том, что в такой непростой эпидемической обстановке неплохо бы отменить некоторые ограничительные регламенты, не позволяющие наполнить российские аптеки качественными западными лекарствами. Его заглушили громкими невразумительными криками, среди которых, впрочем, можно было различить такую фразу от Затулина: «Это каких же лекарств у нас не хватает?» Мол, вы тут не специалисты и не в курсе, какие лекарства вам нужны, а какие не нужны, а у нас, как в Китае, обо всем ведает начальство.
Тут небольшое отступление. В этой теме вынужден я покритиковать и коллег, которые тоже хотят подвязываться на ниве обзоров ТВ-пропаганды.
Занятие это важное, - бесспорно, - но не все тут так просто, как излагает, например, автор статьи «Как во "Время покажет" китайский вирус обсуждали». Автор там тоже столкнулся с вышеупомянутыми Корейбой и Никулиными, обсуждающими вирус, но в другой передаче, чем я, во «Время покажет». Что свидетельствует о том, что коренные жители Телевизора переходят из программы в программу с одними и теми же речами и получают одни и те же плюшки от официоза. И посетовал, что они некомпетентны обсуждать вирус.
Это правда, поскольку о реальном вирусе мало кто чего-либо понимает. Но дело в том, что не частности обычно являются стержнем российских ток-шоу, а по-крупному - либеральный и тоталитарный взгляд на процессы.
И как бы скептически мы не относились к Корейбе и Никулину, все-таки они - представители родного нам либерального взгляда, а их роль в Телевизоре – кое-как обозначать этот взгляд, но быть при этом и постоянно избиваемыми. И надо отдать им должное, в момент избиения им иногда удается совершить идеологическую диверсию, как Никулину с заглушенной фразой об ослаблении ограничительных регламентов. Что касается официоза, то он где только можно навязывает тоталитарный подход в государственных решениях. Вроде как всех запаять в своих квартирах. А вот чем тоталитаризм так влюбил в себя современный российский политический класс и публику – это загадка.
***
Знамя нападок на Польшу было подхвачено милитаристким каналом «Звезда» в программе «Код доступа». Вообще, интересно, что многие каналы у нас выступают единым фронтом, как будто они транслируются из единого мозга. Тут, естественно, повторили все плохое, что мы знаем о Польше, и о чем вам, наверно, уже надоело читать. Но были и поистине золотые луидоры в бочке коричневой субстанции.
Вот один из таких великолепных луидоров. Размышляя о разделе Польши, ведущий Павел Веденяпин признался: да, в 1939 году мы действительно пересекли границу и вступили в Польшу. (Па-па-па-пам!) Но можно ли это считать агрессией? И ответил решительно: нет, никак нельзя. Ни в коем случае!
То есть то, что перешли с оружием в руках границу по договору с гитлеровской Германией, расстреляли между делом 21 тысячу польских офицеров в Катынском лесу, никак нельзя считать агрессией.
А почему? (Мы удивлены, поскольку перестали понимать логику.)
И от привел три аргумента.
Первый: польские газеты не писали, что это агрессия. Представляете, Польшу разделили на две части. Одна под Советами, и там почему-то не писали, что Советы совершили агрессию. А вторая половина – под Гитлером, и там тоже не писали, что Гитлер и Сталин - агрессоры. Убедительно, ну.
Второй аргумент: потому что такова была «военная необходимость». Опустим критику этого аргумента. С необходимостью вряд ли поспоришь.
И, наконец, третий аргумент: мы возвращали свое.
На этом хочется остановиться поподробней. Откуда взялось это представление о «своем» и «не своем». Дело в том, что у красных большевиков НИЧЕГО СВОЕГО НЕ БЫЛО. Ни одного квадратного метра. В какой-то степени «свое» было у Российской империи, которую большевики называли «тюрьмой народов». Но большевики развалили империю, съели ее, как паразиты, изнутри, а царя с семьей тайно прибили, в результате чего отвалились и все захваченные империей территории. В частности, Польша в границах 1772 года. Очевидно, нет ничего удивительного или ненормального в том, что потом всем этим кусочкам потребовалось заново обрести свою самость и каким-то образом построить отношения друг с другом. Иногда даже и конфликтным образом.
Что касается красных большевиков, то они, напитываясь кровью, заново захватили потом Украину, заново захватили социал-демократическую Грузию и два раза пытались взять Варшаву – в 1918-ом году и в 1920-ом, оба раза – неудачно. Однако и поляки при этом получили негативный опыт и вряд ли с восторгом и доверием смотрели на «военную необходимость» Красной армии куда-либо пройти по территории Польши, не воспринимая это как-то иначе, чем агрессию.
Кстати, потому и руководители Варшавского восстание в 1944-м тоже не горели желанием получить помощь от Советской армии, а та и не особенно стремилась ее предоставить, считая (это заметил и Веденяпин), что восстание было не против Гитлера, а против… Красной армии.
Так можно ли это было считать агрессией раздел Польши в 1939-ом? Сегодняшняя Россия может, конечно, считать, что ей угодно. (Опять же непонятно: а стоит ли вести родословную от бандитов-большевиков?) Но для всего остального мира, этот раздел, конечно, остается агрессией. О которой, наверное, никто бы и не вспоминал с такой степенью стервозности, если бы мы постоянно не возвращались в свое историческое прошлое, требуя почестей и безграничных благодарностей.
Комментарии
Отправить комментарий