Жизнь после катастрофы. Интервью с собой 6

 

- Имеет смысл обсудить, как мы будем преодолевать катастрофу?

 

- А чего тут сложного? Мне приходит на ум Робинзон Крузо. Вот он действительно пережил катастрофу. Корабль, на котором он плыл, утонул. Все погибли, кроме него, а его выбросила на необитаемый остров. Можно после такого и сдаться, но Робинзон, видимо, был чужд интеллигентских рефлексий. Он стал собирать уцелевшее, всякие коробочки, сундук, какой-то инструмент. Вообще в дело у него пошли все ошметки с корабля.

«Оказалось, что весь запас корабельной провизии остался совершенно сухим. А так как меня мучил голод, то я первым делом пошел в кладовую, набрал сухарей и, продолжая осмотр корабля, ел на ходу, чтобы не терять времени. В кают-компании я нашел бутылку рома и отхлебнул из нее несколько хороших глотков, так как очень нуждался в подкреплении сил для предстоящей работы».

Но также как Робинзон Крузо мы тоже пережили кошмарную катастрофу. Наш либеральный корабль, спущенный на рейд в 1991 году, утонул, но ведь что-то и осталось хотя бы в виде ошметков. Хотя бы День рождение Ельцина. Память о Горбачеве. Фильм Вима Вендерса.

Диктатура в России всегда наносила удар по дискуссионным площадкам, а публицистов при заморозках сажала в сумасшедший дом. Начиная с 19 века, большую часть 20-го, и снова вернулась к этой практике в 21-ом. Журнал «Современник» был закрыт распоряжением царя, Чаадаеву «врачи» предписали ничего не писать при Николае I. Коммунисты одели будущего Нобелевского лауреата Бродского в ватник и отправили куда-то в заброшенную деревню. Опять же с тем, чтобы тот ничего не писал.

В наше время все повторилось. Иметь свое мнение снова стало формально запрещено, если оно расходится с официальной версией.  8 июля 2024 года 2-й Западный окружной военный суд признал поэтессу Евгению Беркович и драматурга Светлану Петрийчук виновными и назначил им наказание в виде шести лет колонии общего режима за авторский спектакль «Финист ясный сокол». Не спрашивайте, почему военный. Публицистика приравнена к терроризму. Так диктатура настроила и свое законодательство. Однако это и определило задачи выживших после кораблекрушения 2014-2022. Открывать новые дискуссионные площадки, не «скомпрометированные» полемикой с властями, создавать «безобидные кружки», найти своих «пятниц», как Робинзон Крузо. Беречь напечатанное в либеральные годы. Вы хотите затушить факел свободы, - как бы должны мы сказать себе, - мы оставим свечу, а потом подложим ее под большой костер.

Мне могут возразить: эти большие костры сжигают заодно и родную хату. Правда. А что еще делать? Очевидно, есть закон социального взаимодействия. Если вам закрывают пути, путь находится резкий. Не мы начали.

 

-Мы подходим к проблеме этапности. Этап либерализации сменяет этап тоталитарности. Можем ли мы говорить о некой новой уникальности в этом вопросе?

 

Двадцать пять лет, как повержена Троя, но  1-го февраля 2025 года, в день Рождения Ельцина , мы, старики (иным уж под сорок), в  солнечный день сошлись на валу крепостном,
Пили вино, толковали. А в пыльной траве Ящерицы суетились и стрекотали кузнечики.

Нет, конечно, в феврале в России нет травы, но «старики» и «сошлись» - это было. И была презентация книги «Четвертая революция» с моим участием. Когда она появилась, все стали лихорадочно считать революции. Получалось то три, то четыре, то вообще разные. Я, например, начисто забыл 1905 год, посчитав его "бунтом". Но согласился с четырьмя, посчитав за начало Революции отмену крепостного права, поскольку это была революция сверху, поднявшая очень сложные вопросы развития, прям как на съезде дворянских депутатов.

Например, как можно отобрать у помещиков их собственность, - крепостных, притом, что царизм был предтечей капитализма, в котором частная собственность священна? Что взамен? Какая компенсация? Все это обсуждалось. И Ленин позже мог вполне написать, что не рабочие на фабриках уже были готовы к социализму, а к социализму была готова монархия.

Искусственный Интеллект, однако, который написал предисловие, насчитал три революции, начав с 1905 года и приплюсовав переворот октября 17-го., про который радикалы-демократы «забыли». Есть, впрочем, версия, что на самом деле мы кувыркаемся в одной долгой, которая проходит через этапы. Эта революция настраивает социальное взаимодействие и управление массами людей на огромной территории. Но, что касается России, никак не настроит, поэтому до конца еще далеко. Поэтому она нескончаема. Похоже, на дурную бесконечность. Впрочем, есть ощущение, что все же близкую к исчерпанности.

 

-Исчерпанности? Очень интересно! Куда ж все делось?

 

-В прошлых этапах мы не видели конца Истории, имеется в виду «этой Истории». Нам казалось, что мы в середине трехсотлетнего монголо-татарского ига. Если мы возьмем в пример великую советскую нонконформистскую литературы, то она вся без внятного конца.

Как кончается самый знаковый роман 70-ых (когда опубликовали) «Мастер и Маргарита»?

«Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы….На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом».

Культовый роман Стругацких «Трудно быть богом» тоже заканчивается совершенно невнятно и загадочно:

— Антон тогда пошел под «кирпич», а когда вернулся, то сказал, будто нашел там взорванный мост и скелет фашиста, прикованного к пулемету.

— Не помню, — сказала Анка. — Ну и что?

— Я теперь часто вспоминаю это шоссе, — сказал Пашка. — Будто есть какая-то связь… Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И наткнулся на прикованный скелет.

Тут очень странно. Люди будущего, далекого будущего, потому что летают на другие обитаемые планеты,  не понимают, куда идет история и по-прежнему им мерещится далекий фашист, прикованный к пулемету.

В величайшем памфлете всех времен и народов «Обитаемый остров» стажер Максим Каммерер попадает в застывшее фашистко-тоталитарное государства, и роман кончается мыслью, что не так-то просто его демонтировать, даже имея всемогущество людей будущего.

То есть происходит фиксация того, что края советской катастрофы никто не видел, но сегодня этот край появился, благодаря, как ни странно, не Максиму, а Неизвестным Отцам.

За несколько лет Светлейший… (*по требованию законодательства я перехожу на эзопов язык) практически угробил Бессмертного российского Кащея, растратив подчистую его экономику и вычеркнув подведомственное население из мировой эволюции… Под Кащеем я понимаю культуру +традиции, все время возвращающие нас к авторитарным и тоталитарным формам взаимодействия власти и народа. Возможно будущие исследователи прошлого увидят в этом некую судьбоносность или же мистический призыв истории, т.е. такого человека, который волевым образом закончит казавшийся нескончаемым надоевший сюжет. Название статьи политолога Александра Морозова: «То, что сделал Путин со страной, практически не дает второго шанса».

 

-Но будем ли мы готовы к концу ЭТОГО сюжета?

 

-Очевидно, нет. Либеральные изменения медленно накапливается, но дальше почти мгновенный происходит срыв плотины, который, как всегда для акторов неожидан. По уму, нам надо уже сейчас подготовить ложки и весла. Новую Конституцию, которая не даст себя демонтировать следующему диктатору. Надо проговорить демократическую политическую модель в условиях констатации нарастающих проблем с демократией на современном этапе. Timothy W. Ryback написал эссе, смысл которого весь помещается в заголовке: «Как Гитлер демонтировал демократию за 53 дня. Он использовал конституцию, чтобы разрушить конституцию».

Тимоти поправили: а указ Гинденбурга от 28 февраля 1933 года? Правда. Начал Гинденбург, но он это сделал после поджога Рейхстага,  который с большой долей вероятности устроили нацисты. И сделал изнутри демократической республики.

Очевидно этой возможности надо что-то противопоставить. Договориться о  несменяемых опорах, одна из которых суверенитет личности. Оттого, что современные люди ленивы и не хотят погибать на баррикадах, лидеры с ними что-то делают вместо того, чтобы они давили на своих лидеров. У России шанс остаться в современном мире – вывернуться из кризиса с глобальной идеей для всего человечества, - это свобода + будущее без войн.